20 марта в монастырской библиотеке прошло занятие по роману Федора Михайловича Достоевского «Подросток». Беседу провела Данилова Надежда Дмитриевна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры литературы НТГСПА. (+Видео)
Разговор о романе, о вопросах человеческих взаимоотношений, которые раскрывает великий автор, не оставили равнодушными слушателей. Живое обсуждение в библиотеке продолжалось достаточно долго. Ведь не так просто современнику увидеть себя и свои взаимоотношения с близкими и детьми. То, что еще совсем недавно считалось пороком, отныне выдается за норму или за достоинство.
Но великие произведения искусства (а роман «Подросток», безусловно, одна из вершин отечественной и мировой литературы) имеют то неоспоримое свойство, что они, как утверждал автор «Подростка», Федор Михайлович Достоевский, — всегда современны и насущны. Правда, в условиях обычной повседневной жизни мы порою даже и не замечаем постоянного мощного воздействия литературы и искусства на наши умы и сердца.
Роман был написан Достоевским в 1875 году. Перед нами обыкновенная, достаточно обыденная история и, кажется, не более того. Не потому ли эта история кажется обыденной, что все общество пребывает в состоянии эдакой разобщенности, что происходит и поныне. Социально-исторический диагноз, который поставил Достоевский современному ему обществу, во многом сумев разгадать будущие итоги его нынешнего состояния, этот диагноз был нелицеприятен и даже жесток, но исторически справедлив. «Я убаюкивать не мастер», — отвечал Достоевский на обвинения в том, что он слишком сгущает краски. Каковы же, по Достоевскому, основные симптомы болезни общества? «Во всем идея разложения, ибо все врозь… Даже дети врозь… Общество химически разлагается», — записывает он в тетрадь мысли к роману «Подросток». Рост убийств и самоубийств. Распадение семей. Господствуют случайные семейства. Не семьи, но какие-то брачные сожительства. «Отцы пьют, матери пьют… Какое поколение может родиться от пьяниц?».
Да, социальный диагноз общества в романе «Подросток» дается преимущественно через определение состояния русской семьи, а это состояние, по Достоевскому, таково: «…никогда семейство русское не было более расшатано, разложено… как теперь. Где вы найдете теперь такие «Детства и Отрочества», которые могли бы быть воссозданы в таком стройном и отчетливом изложении, в каком представил, например, нам свою эпоху и свое семейство граф Лев Толстой или как в «Войне и мире» его же? Ныне этого нет… Современное русское семейство становится все более и более случайным семейством».
Случайное семейство — термин, который использует Достоевский, говоря о семье, состоящей из людей, не готовых к семейной жизни и родительству. Случайное семейство — это люди, которые существуют параллельно, их мало что роднит и объединяет. Случайное семейство — продукт и показатель внутреннего разложения самого общества. И притом показатель, свидетельствующий не только о настоящем, но и в еще большей мере рисующий это состояние опять же — пропорционально будущему: ведь «главная педагогия, — справедливо считал Достоевский, — это родительский дом», где ребенок получает первые впечатления и уроки, формирующие его нравственные основания, духовные крепы, нередко на всю уже потом жизнь.
Размышляя о роли отцов в воспитании подрастающего поколения, Достоевский заметил, что большинство отцов стараются исполнять свои обязанности «как следует», то есть одевают, кормят, отдают детей в школу, дети их, наконец, вступают даже в университет, но при всем при том — отца тут все-таки «не было, семейства не было, юноша вступает в жизнь один как перст, сердцем он не жил, сердце его ничем не связано с его прошедшим, с семейством, с детством». И это еще в лучшем случае. Как правило же, воспоминания подростков отравлены: они «вспоминают до глубокой старости малодушие отцов, споры, обвинения, горькие попреки и даже проклятия на них… и, что хуже всего, вспоминают иногда подлость отцов, низкие поступки из-за достижения мест, денег, гадкие интриги и гнусное раболепство». Большинство «уносит с собою в жизнь не одну лишь грязь воспоминаний, а и самую грязь…» И, что самое главное, — «общего нет ничего у современных отцов», «связующего их самих нет ничего. Великой мысли нет… великой веры нет в их сердцах в такую мысль». «В обществе нет никакой великой идеи», — а потому «нет и граждан». «Нет жизни, в которой участвовало бы большинство народа», а потому нет и общего дела. Все разбились на кучки, и каждый занят своим делом. В обществе нет никакой руководящей, соединяющей идеи. Но зато чуть ли не у каждого — своя собственная идея. Даже у Аркадия Макаровича — главного двадцатилетнего героя романа.
В романе «Подросток» герой, двадцатилетний мальчишка, решил стать Ротшильдом. Он хочет быть таким же богатым, как богатейший из банкиров, и править миром. Но от этой заманчивой идеи ему пришлось отказаться. Сердце юноши откликается на страдания других: нужно помочь ближнему! Нужно поделиться своим насущным, помочь вдове, пожалеть сироту. У него не получается быть скрягой, бездушным скупцом.
Но посмотрите, что происходит сегодня! У нас со всех экранов кричат: «Заработай миллион! Десять миллионов!» У нас миллион стал национальной идеей. При жизни Достоевского подумать было невозможно, что такое — когда-нибудь случится.
Ныне у многих наших сограждан, кроме баксов в глазах, ничего нет. Достоевский предупредил нас об этой опасности 136 лет назад. Сегодняшние богатеи совсем не похожи на Аркадия Долгорукого. Они не экономят на себе, ни в чем себе не отказывают.
Что значит «быть, как Ротшильд?» Этот банкирский дом создавался веками, за два столетия сумел сколотить огромный капитал, а сегодня человек ухитряется за два-три года выскочить в миллиардеры. Как?! Достоевский сформулировал: «Они хотят разом весь капитал».
Каждому есть о чем подумать, знакомясь с романом Достоевского.
По материалам размышлений Людмилы Сараскиной — известного литературоведа, критика, специалиста в области творчества Ф.М. Достоевского
и А.И. Солженицына — русского писателя ХХ века, лауреата Нобелевской премии в области литературы
В беседе использовались кадры из художественного фильма «Подросток» (1983 год), режиссер Евгений Ташков.
Видеозапись Чемезовой В.А.
(1071)
