Рождение для Неба

Год назад, 27 октября 2021 года, отошла ко Господу сестра монастыря инокиня Хрисанфа (Соколова).

Инокиня Хрисанфа (в миру Ольга Александровна Соколова) родилась 16 октября 1973 года в г. Мончегорске Мурманской области. После школы Ольга закончила Суздальское художественно-реставрационное училище по специальности «Реставратор». Это учебное заведение воспитало немало людей, связавших свою жизнь с Русской Православной Церковью: священнослужителей, монашествующих и реставраторов. Ее соучеником был настоятель Спасо-Каменного Преображенского монастыря на Кубенском озере игумен Дионисий (Воздвиженский), духовник монастырей Вологодской епархии. Многим студентам училища через восстановление разрушенных храмов, реставрацию икон и церковной утвари, через близкое общение с настоятелями храмов и монастырей, с людьми Церкви открылась красота и спасительность духовной жизни.

Еще в молодости Ольга задумывалась над тайнами бытия Божия, и однажды в праздник Рождества Христова, когда все учащиеся разъехались на каникулы, она осталась одна в опустевшем студенческом общежитии прикованной к постели из-за проблем с позвоночником. В ту безрадостную и полную боли ночь Ольга, услышав по телевизору трансляцию богослужения из Елоховского кафедрального собора, дала обет Богу, если выздоровеет, креститься, но до этого события рождения нового человека пройдет несколько лет.

В Киржачском Свято-Благовещенском монастыре

С насельником Свято-Троицкой Сергиевой Лавры игуменом Филиппом (Ельшиным). 27.05.2021 г.

Еще до поступления в Киржачский Свято-Благовещенский монастырь, основанный преподобным Сергием Радонежским в 1358 году, Ольга Соколова являлась одним из создателей нового, взамен утраченного, белокаменного иконостаса храма Покрова-на-Нерли, выдающегося памятника владимиро-суздальского зодчества (1158 год), и труд этот оказался для нее судьбоносным. Она встретилась со своей духовной матерью, игуменией Марией (Сташевской), и впоследствии утвердилась в мысли, что монашество – лучший путь для служения Богу.

«Первая наша встреча с матушкой состоялась в апреле 1997 года после Пасхи во Владимирском епархиальном управлении, – рассказывала инокиня Хрисанфа в 2015 году. – Мы с сокурсником Сергеем и архитектором О. М. Пащенко приехали, чтобы обсудить с настоятельницей монастыря проект белокаменного иконостаса. Этому предшествовали несколько лет духовных поисков. Я молилась, как умела, мысленно представляла, каким он должен быть – мой духовный наставник. Весна, свежая зелень, птички поют, лучи весеннего солнца освещают матушку. Внутренний голос говорит: «Это тот человек, которого ты ищешь!» Я, самонадеянная эгоистка и художник себе на уме, внутренне возмутилась: «Эта 29-летняя девчонка (а мне в то время было 23 года) – мой духовный наставник?!» Во вторую нашу встречу уже в монастыре матушка Мария узнала, что я еще не крещена, и стала моей крестной матерью. В Неделю 5-ю по Пасхе (это была Неделя о самаряныне) после литургии матушка отвела меня к батюшке Андрею Зацепину, и он крестил меня в абсолютно пустом храме. Сестра Ксения, сидевшая в лавке, впоследствии говорила: «Я никогда не видела такого тихого крещения».

Игумен Косма (Алехин) — духовный отец инокини Хрисанфы

Игумения Мария рассказала о знакомстве с Ольгой Соколовой:

«Когда было дано архиерейское благословение устроить храм в подклете Благовещенского собора Киржачского монастыря, мы уже знали, что там почивают мощи преподобного Романа, ученика преподобного Сергия Радонежского. В нижнем храме планировался белокаменный иконостас. В городе Владимире мы познакомились с бригадой резчиков по белому камню, среди которых и была будущая мать Хрисанфа. В тот момент она была еще некрещеным человеком. Мы договорились, что она попробует пожить в монастыре. К 25 ноября 1997 года, ко дню обретению мощей преподобного Романа, мы закончили иконостас, после чего состоялась наша с ней паломническая поездка на остров Валаам. По возвращении отец Косма (Алехин), духовник монастыря, благословил ее остаться в обители. После всенощного бдения в престольный праздник Благовещения Пресвятой Богородицы 2006 года архиепископ Евлогий (Смирнов) совершил над Ольгой иноческий постриг и нарек ее именем в честь мученика Хрисанфа».

Вместе с ней постригали монахиню Дарью, поэтому мать Хрисанфа в шутку говорила, что она постригалась полумонашеским чином.

Своего духовного отца – игумена Косму – она очень почитала и любила. Батюшка отошел ко Господу незадолго до кончины инокини Хрисанфы – 9 августа 2021 года, и для нее это была тяжелая утрата. От нее часто можно было слышать: «Отец Косма говорил так…» – и далее следовало поучение. Столь же крепкой была ее любовь к матушке Марии, и, хотя она доставляла своей духовной матери немало горьких минут, говорила: «Больных детей любят больше. Матушка меня любит как больного ребенка». Да, трудновоспитуемая, но талантливая сестра досталась игумении Марии.

У Храм-на-Крови в г. Екатеринбурге

Планировка цветника

Когда в Киржачский женский монастырь поступило известие, что архимандрит Иннокентий (Яковлев) возведен в сан епископа и получил назначение на Нижнетагильскую кафедру, многие сестры спрашивали: «А где это?» или говорили: «Урал – как далеко!», только мать Хрисанфа весело и уверенно сказала: «Мы еще с вами в Нижний Тагил поедем». Нет, не прозорливость это была, а просто интуиция!

19 декабря 2011 года, в день памяти Святителя Николая, инокиня Хрисанфа приехала на Урал. По дороге из Перми до Нижнего Тагила она восторгалась: «Какая красота! Какая природа! Как у нас в Мончегорске! Мне здесь определенно нравится». Во время остановки на перевале увидела горы наваленного в беспорядке леса, черные трубы на фоне тяжелого серого неба, снега нет, одна грязь, уголь. А у нее просто детский восторг: «Все как на Севере! Мне здесь еще больше нравится!» В таком приподнятом настроении мать Хрисанфа прибыла к месту своего нового служения – в Нижний Тагил. Вообще ее всегда влекли «красивые живописные развалины (по ее слову, «художники поймут»): от них невозможно оторвать глаз и которым сердце полностью отдается, и любуешься ими», – так она охарактеризовала восстанавливающийся Киржачский женский монастырь Владимирской епархии, где подвизалась ради Господа в течение 14,5 лет.

С сестрами на Святой земле

В Киржаче и Нижнем Тагиле ей пришлось нести разные послушания: эконом, старшая на подворье, церковница, алтарница, прораб, келарь, кухонник, да всех послушаний и не перечислишь. Также она побывала во многих монастырях Владимирской епархии – ради духовной пользы и исправления. Ей приходилось ухаживать за монастырской костницей, реставрировать иконы, заниматься вышивкой, быть келейницей у стариц монастыря, участвовать в организации похорон сестер, и она всегда удивляла памятью об их днях рождения, смерти, дней Ангела, монашеского пострига и неопустительно поминала. Она часто была первопроходцем на послушаниях: например, на птичнике и в др. местах. Будучи переведенной с одного послушания на другое, она продолжала ревностно контролировать свое прежнее дело, все заранее продумывала, чтобы за ней человек «плавал» в послушании, как рыба в воде.

Она научала сестер чему-либо с большой самоотдачей. Любой простой орнамент в вышивке был для нее полем приложения знаний из разных областей. Она глубоко погружалась в свою профессию, требующую специальных знаний. «Дело вроде несложное – подсказать порядок действий алтарницы или уточнить эскиз, – вспоминали монахиня Иоанна (Быданова) и инокиня Сергия (Иванова), – но вместо четких указаний по алтарю или корректировки рисунка для вышивки начиналась лекция о традициях богослужения в Византии или владимиро-суздальской каменной резьбы, и открывался не познанный нами мир, в котором мать Хрисанфа была для тебя проводником». Она была блестящая рассказчица и обладала тонким чувством юмора, что не раз спасало сестер от уныния и разряжало подчас тяжелую обстановку. Маленькие утешения сестрам в виде конфеток, шоколадок у нее, кажется, никогда не иссякали. И в поручаемое ей дело она вникала до тонкостей. Ее называли «ходячая энциклопедия». Огромны были познания ее в церковной истории, в разных вопросах, касаемых жизни Церкви. Мать Хрисанфа рисовала, писала, работала на участке, делала резьбу по монтажной пене и левой, и правой рукой одновременно, и наблюдать за этим процессом было одно удовольствие.

Инструктаж по высадке елочек для воспитанников воскресной школы «Светочъ»

Когда в Киржаче мать Хрисанфа была старшей на скотном дворе и на праздник Сретения Господня в 40-градусный мороз случился пожар, она первая бросилась в уже полыхающий коровник, чтобы открыть его изнутри, приняла активное участие в спасении животных, а впоследствии проявила прекрасные организаторские способности, чтобы обустроить холодный гараж под временное жилище для коров, а потом спроектировала и построила новый коровник. Творчество, помноженное на интуицию и дерзновение, приносило необходимый опыт и добрые результаты: в 2016 году в Нижнем Тагиле она создала проект и реализовала галерею Вознесенского собора. Также она существенно переработала проект храма во имя новомучеников и исповедников Российских в поселке Кирпичный для организации приходской жизни. Владыка Иннокентий, архитектор по специальности, высоко ценил талант инокини Хрисанфы (Соколовой), однако ей не хватало законченного архитектурного образования. В часы отдохновения она создавала нереализуемые проекты «в стол», например, деревенской бани, где были вырисованы даже столик со скатертью и самоваром. Посещали ее и фантастические идеи: устроить ветряки на крыше сестринского корпуса для экономии электричества. Как знать, может, эта идея и будет воплощена в жизнь в свое время…

Мать Хрисанфа включалась в любую работу, даже если это было не ее послушание или она находилась на отдыхе. Всегда в нужный момент она подставляла сестрам и сотрудникам обители плечо, помогала даже до поздней ночи и, случалось, незаметно брала физически тяжелую ношу на себя. «Сколько тяжелых носилок перетаскала мать Хрисанфа, не перечесть», – говорила прихожанка М. П. Кочмар, которой пришлось как-то потрудиться с ней на переноске камня.

Если возникали вопросы по иконописи – это к матери Хрисанфе: ее познания в этой области были феноменальны. Если не помнишь какое-то имя, но примерно помнишь факт из церковной истории – это к матери Хрисанфе. Если что-то беспокоит в коммуникациях и надо решить хозяйственно-бытовую проблему – это тоже к матери Хрисанфе. «За советом по ремонту, по стройке к ней можно было обратиться, и слова ее всегда были точными и дельными. Она всегда с готовностью делилась тем, что знала. Вкус художественный, – говорила прихожанка обители и член Союза художников Н. П. Бортнова, – чутье имела безупречные. Чувствовался в ней свой брат-художник. Смотришь на ее Пасхальную открытку: в ней такая радость брызжет!»

На крыше дома, где до революции 1917 г. размещались богадельня, странноприимный дом и больница

На каких бы послушаниях она ни была, если в обители возникали сложные художественные вопросы, ее всегда призывали для совета. Мать Хрисанфа положила немало сил для восстановления и благоукрашения двух обителей, а о ее молитвенных и покаянных трудах знает Один Всемилостивый Господь.

За внешней строгостью, суровостью, прямотой матери Хрисанфы скрывалась нежная, чуткая, ранимая, трепетная душа. Когда в монастыре шли лекции по творчеству Ф. М. Достоевского, она была не только благодарной слушательницей, она еще и сопереживала. «Это редкое качество души – сопереживать Достоевскому. Не каждый дорастает до такой высоты, – говорит лектор Н. Д. Данилова. – Когда я случайно узнала, что она буквально рыдала над романом «Преступление и наказание», я была счастлива за нее».

У инокини Хрисанфы было 8 братьев в и сестер, о которых ей с ранних лет пришлось заботиться. Став послушницей, а потом инокиней, она каждодневно продолжала заботиться о сестричестве. Это качество у нее было, можно сказать, в крови. Молитва же о семье была особенная: некоторые из братьев и сестер оставались некрещеными, и это доставляло ей немало сердечной скорби. Детей же она всегда понимала, чувствовала и любила, поэтому трудные воспитанники детского дома № 1, с которым соседствует монастырь, к ней тянулись. И Рождественский вертеп помогали устраивать, и в уборке территории помогали, и штукатурку в Вознесенском соборе отбивали. Она умела их увлечь рассказами из житий святых, научала мужскому рукоделию. Иная сестра что-то скажет мальчишкам из детского дома – пустой звук, а она скажет – сразу услышат. От сердца к сердцу доходили ее слова. Столь же доходчиво она объяснила петуху Бонифацию и любимцу сестер и воспитанников воскресной школы коту Плюше, как «по-божески» относиться к курицам. Хотя четочное правило, совершаемое ею в курятнике, тоже в счет.

Пасхальный крестный ход с воспитанники детского дома № 1

В августе 2021 года матушка Мария дала матери Хрисанфе отпуск: она поехала в деревню помолиться, отдохнуть от тяжелых трудов по обустройству цветников. По дороге она, как художник, восхищалась природой за окном автомобиля, уральскими пейзажами, бездонным небом. А потом стала с большой скорбью говорить о том, что люди Христа не знают, далеки от Церкви, теряют благодать, что людей надо просвещать, надо с ними работать, особенно с детьми. Какая неподъемная задача! На вопрос монахини Серафимы (Кошурниковой) о миссионерстве: «А ты в себе силы находишь, чтобы это поднимать?» – отвечала: «Я не силы чувствую, а потребность». Как сложно достучаться до ветхого человека, как трудно взрыхлить почву сердца, чтобы посеять туда семечко веры и взрастить его. Завуч воскресной школы «Светочъ» М. В. Шакирханова, вспоминая ее помощь в катехизации родителей, бабушек и дедушек воспитанников, отмечала: «Как она готовилась к встрече с новоначальными, думающими о таинстве крещения, как у нее все было структурировано! Она к каждому находила свой подход и даже пробивала в душах людей стену советского атеизма и холода». Мать Хрисанфа с такой самоотдачей занималась с людьми, что после бесед приходила в библиотеку совершенно без сил. Какой радостью и благодарностью Богу светились ее глаза, если подготовленные ею к крещению люди приходили на богослужения, приступали к таинствам исповеди и причастия. Иногда приходится слышать: «Меня к Богу привела монахиня!» В приходе обители есть такие люди, которые могут сказать подобное о матери Хрисанфе. Вообще она так относилась к делу, чтобы оно не только было сделано, но и отразилось в душах людей: или с детьми воскресной школы сажать елочки, или учить прихожанок ухаживать за подсвечниками и лампадками, или строить арматуру и заливать бетон, или таскать камни и сеять цветы, или ухаживать за животными. В ходе совместной работы ненароком посоветует почитать духовное наставление одного из святых отцов или соберет вокруг себя женщин, начнет рассказывать им о ходе службы. Кажется, не к месту это и не вместят, но мать Хрисанфа продолжала свое просветительское дело «по полной программе».

Главными качествами инокини Хрисанфы сестры называют ответственность, надежность (по словам монахини Милицы (Шевкуновой), «с ней можно в разведку идти») и неравнодушие к происходящему вокруг нее. За все она переживала и очень любила свой дом – монастырь и сестричество. Сделанный ею рисунок с кораблем, на котором у руля матушка Мария, потом по порядку сестры, она сама на веслах, монастырский кот Плюша на корме – тому подтверждение.

Последний год пребывания на земле инокини Хрисанфы ознаменовался серьезными изменениями в ее внутреннем мире. Она стала задумчивая, молчаливая… Ее голубые глаза, казалось, стали еще голубее. Острые, не самые лучшие черты характера стали сглаживаться, чувствовалось, что она проводила серьезную внутреннюю работу. Для одного человека с определенным образованием, воспитанием быть спокойным, уравновешенным нормально и не требует особых усилий, для другого, как для матери Хрисанфы, имевшей сложное детство в многодетной и бедной семье, сдержать себя было немалым подвигом. Это был колоссальный, титанический труд. Критическая масса работы, падения и восстания приносили свои маленькие победы: греховность и страстность преодолевались. Для нее иночество было выстраданным… Она и сама признавалась в этом.

В октябре 2021 года все сестры монастыря одна за другой заболели коронавирусом. В последние дни мать Хрисанфа вызвалась читать Псалтирь за заболевшую сестру. Несмотря на высокую температуру, близкую к 40 градусам, без ропота, в келье на коленочках в своем святом углу несла молитвенное правило. Было заметно, что болезнь не тревожила ее. По словам иерея Алексия Исмагилова, мать Хрисанфа пришла к осмысленности и глубине понимания смерти. Она проделала путь от трудной девчонки-подростка с неизменным карандашом за ухом до воина Христова… На протяжении 24 лет жизни в обители в ней боролись художническое начало с его свободой творчества и самовыражения и иночество, предполагающее подготовку к полному отречению от мира и принятию монашеских обетов. Отсечение своей воли и предание себя в руки Божии через настоятельницу обители давалось инокине Хрисанфе особенно нелегко. Это было мучительное преодоление своего ветхого человека ради рождения нового человека в Духе Святом. Рождения для Неба…

В больницу мать Хрисанфа попала в праздник преставления преподобного Сергия Радонежского. Когда «скорая» приехала за ней, за ночным богослужением пропели причастный стих. Она не ушла со службы, пока не причастилась Тела и Крови Христовой. Уезжала она в стационар с какой-то внутренней торжественностью и духовной радостью. Очистившись страданием, она сподобилась последней исповеди и причащения и накануне ухода с этой земли, на Покров Божией Матери, в реанимационном отделении, и уверенно говорила, что к ней батюшку обязательно пустят. Прошедшие ковидную больницу знают, как это трудно организовать.

Инокиня Хрисанфа отошла ко Господу 27 октября 2021 года, в день памяти преподобного Космы Яхромского, и навечно соединилась с Христом – Женихом своей души. 29 октября со скорбью и внутренними слезами сестры и прихожане похоронили ее на монастырском кладбище в поселке Висим. Созрела пшеничка для Царствия Небесного! Жива теперь в этой вечной радости с Господом, Божией Матерью и всеми святыми. Случается, утешает сестер с того света, и невольно обращаешься к ней: «Хрисанфушка, помогай!» И ведь дело сдвигается…

На крыше Вознесенского собора

Кто-то сказал, что украшением кельи монаха являются книги. По смерти из кельи матери Хрисанфы вынесли несколько внушительных стопок духовных книг, и все она читала: постоянно делала закладки, пометки, выписки… Ее, признававшуюся, что ей более близки святители, нежели преподобные и мученики, в последний год влекли преподобные Иоанн Лествичник и Исаак Сирин. Некоторые выписки из «Лествицы» остались и для нас:

• Кто смирил себя внутренно, тот не бывает окрадываем через уста; ибо чего нет в хранилище, того и дверь сия не износит.
• Добродетель духом сообразуется с наружными поступками. И душа уподобляется действиям телесным, и соображается и соглашается с тем, что делает тело.
• Простота речи, удаление многословия – пути к смирению.
• Если некоторые (мучимые прежде приобретенными привычками) могут хотя простым словом учить других, да научат, только да не начальствуют, может быть, они когда-нибудь, хотя собственных слов устыдившись, начнут деятельную добродетель.
• Жизнь монашеская в отношении дел и слов, помышлений и движений должна быть провождаема в чувстве сердца. Если же не так, то она не будет монашеская, не говорю уже, Ангельская.

В. Чемезова, зав. архивным отделом монастыря

(547)